В социальных сетях ширятся сообщения, обвиняющие в катастрофе самолета Malaysia Airlines украинских военных. Чем отвечает государство Украина

Крушение самолета авиакомпании Malaysia Airlines под Донецком 17 июля – основная тема для обсуждения в социальных сетях. Менее чем за сутки после катастрофы тег #‎MH17‬ (по номеру рейса) стал самым популярным в Twitter. По состоянию на полдень воскресенья, 20 июля, количество постов с этим тегом составило около 2,5 млн. Часть из них – оружие в информационной войне.

Значительная часть постов в англоязычном сегменте Twitter содержит прямое указание на виновника катастрофы – украинских военных, при этом их авторы бурно отрицают причастность российской стороны к событиям 17 июля. «Я хочу отметить, что, несмотря на то, что никакие доказательства не собраны, международное сообщество спешит обвинить Путина…» – пишет Polina Young, проживающая, как следует из ее профиля, в Бостоне. «Может, причиной расстрела MH17 стала ошибка? Это самолет Владимира Путина….», – пишет Том Эллиот из Австралии, сопровождая твит фотографиями двух визуального похожих самолетов – сбитого Malaysia Airlines и «борта №1» российского президента. Активно тиражируются и откровения «диспетчера Карлоса», который якобы видел два самолета ВВС Украины рядом с MH17 незадолго до его крушения.
Украинские и международные эксперты, анализируя информационную кампанию, которая развернулась в Twitter, отмечают, что она имеет все признаки управляемости процесса. «Мы являемся свидетелями самой масштабной и эффективной информационной войны, развязанной Российской Федерацией против Украины», – говорит Эльдар Нагорный, директор по маркетингу медиадепартамента Depositphotos Inc. По его словам, на спланированный характер происходящего указывают использование фиктивных аккаунтов, системность и синхронность информационных постов, использование одной социальной сети, одного языка как приоритетного, очевидная синхронизация с правительственными СМИ и официальными заявлениями властей РФ. «Особенно показательны затухания таких кампаний – они вдруг неожиданно спадают, фактически не оставляя информационного “хвоста”», – поясняет он. При этом он признает, что такие сообщения активно подхватываются пользователями соцсетей, заранее и планомерно настроенными антизападно и антиукраински.

«Я думаю, что действия [в социальных сетях] и твиты после крушения лайнера – это организованная манипуляция, которая проводится извне Украины с целью свалить вину за произошедшее на Украину, перевернуть образ Украины, который сложился в ЕС и в мире», – написал в комментарии Forbes Эрхан али Ильмаз, сооснователь и креативный директор рекламного агентства Bang&Bond, директор по развитию агентства Hashtag.

Яна Чумак, управляющий партнер агентства Defense, также уверена, что главная цель кампании – сформировать «правильное» мнение международной общественности и россиян до получения результатов расследования. «Если такое мнение будет сформировано, при оглашении результатов российский социум возопит: «Данные сфабрикованы, это – заговор против России», – прогнозирует она.

При этом первое впечатление, формирующееся такой кампанией, может быть более устойчивым, чем эффект официального расследования обстоятельств катастрофы, которое будет озвучено спустя несколько месяцев. «Важно не упустить время и захватить внимание пользователей. Это психологический момент, ведь человек верит больше первому, громко сказанному слову. Сформировать первое лживое «мнение», которое потом международным организациям, занимающимся расследованием, нужно будет опровергать», – считает Сергей Дидковский, PR-стратег компании «Ольшанский и партнеры».

Поле боя
Почему кампания развернулась в Twitter, а не в значительно более популярных в СНГ Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассниках»?
Эльдар Нагорный отмечает, что, фактически, у российской пропагандистской машины не было выбора. Она вчистую проиграла проукраинской аудитории Facebook. «Фактически, украинские «диванные войска» сейчас являются наиважнейшим инструментом влияния на общественное мнение в Европе и США», – констатирует он.

Одними «ВКонтакте» и «Одноклассниками» до англоязычной аудитории не доберешься. «В результате основным инструментом пропаганды РФ стал Twitter и комментарии в новостных лентах западных информагентств», – объясняет он.

Яна Чумак добавляет, что эта соцсеть отличается от других быстротой распространения сообщений: «Вирусогенерирующая сила Twitter намного больше, чем, к примеру, у Facebook». Пользователями этой соцсети в основном являются жители Европы и США, и в сложившейся ситуации, вероятно, стояла задача повысить «достоверность» обвинений в адрес Украины за счет привлечения «иностранцев».

Мы все должны понимать, что LifeNews как модель журналистики «очевидцев» – лишь вершина айсберга, который строился последние 10 лет
Эльдар Нагорный, директор по маркетингу медиадепартамента Depositphotos Inc.
«По сути, доходящее до целевой аудитории сообщение звучит примерно так: «Конечно, иностранным государствам верить нельзя, но в ЕС и США тоже есть адекватные люди, которые встали на сторону правды. Даже европейцы уже на нашей стороне!», – поясняет Чумак. – Основной информационный удар приходится на самих россиян».

Также важно, что Twitter является более официальным инструментом, чем другие крупные соцсети. Если в Украине все оппозиционные движения проходили через Facebook, то в России, наоборот, в Twitter. «Исторически сложилось, что россияне больше любят Twitter. В Twitter гораздо больше официальных аккаунтов как российских политиков, так и международных. Например, Барак Обама информирует первым делом через Twitter», – рассказывает Дидковский.

Есть несколько возможных путей «принудительного» распространения информации в соцсетях. Один из них – это стимулирование перепостов и комментариев, благодаря чему сообщение поднимается «в топ» без пометки «реклама». В этом процессе может быть задействовано от десяти до нескольких сотен «специалистов» (в зависимости от целей кампании и квалификации этих сотрудников). Второй – привлечение лидеров мнений, уровень доверия к которым у пользователей всегда выше, чем к такому же, как он, обычному пользователю. «В нынешней кампании используются оба способа продвижения», – констатирует Чумак.

Главный инструмент такой информационной борьбы – шаринг и ретвиты. Причем охотнее их делают именно русские эмигранты. «А значит, для достижения охвата нужно использовать английский язык, – поясняет Нагорный. – Целевые же страны, конечно, это Германия, Франция, Италия – те, которые имеют сильный голос в ЕС и где демократическая система организации требует от политиков серьезно считаться с общественным мнением».

На руку заказчикам кампании и принцип работы Twitter, который позволяет регистрировать огромное количество аккаунтов, с помощью которых рассылаются нужные месседжи. «Предположим, в 1 секунду с разных аккаунтов можно отправить от 10 000 до 100 000 тщательно продуманных сообщений. И со стороны может показаться, что это реальные люди, – подчеркивает Дидковский. – Россия очень мощная страна в плане ведения информационной войны. Эти механизмы заготовлены уже давно, и применяются, когда «приходит время», как рубильник».

Цена твита
Для запуска информационной кампании необходимо всего несколько часов. Но готовить и обкатывать ее иногда нужно более года. По оценке Эрхана али Ильмаза, чтобы сгенерировать ощутимый «антиукраинский эффект», достаточно приблизительно 500 аккаунтов. Хороший фейковый аккаунт должен быть активен около полугода. Хорошо оформлен, наполнен, иметь «свое мнение» и позицию. «Без них – никуда, хотя сейчас настроения в российском обществе таковы, что у системы появилось немало добровольных помощников», – говорит Нагорный.

Сколько это стоит? По мнению Нагорного, речь идет об относительно небольших деньгах на фоне бюджетов, которые тратятся Россией на создание «правильного» имиджа. «Мы ведь все понимаем, как дорого обходится бюджету та же Russia Today? Информационные кампании в соцсетях – все еще не самое дорогое удовольствие», – констатирует он.

Дидковский приводит пример украинских расценок за «мурзилки». «Мурзилка» – это персонаж, чаще всего, студент либо домохозяйка, то есть человек, у которого нет постоянного места работы. Они регистрируются под этими аккаунтами и постят нужные комментарии. Зарплата таких людей составляет $300-500 в месяц, – рассказывает он. – В России, если взять общие экономические показатели, расценки раза в три дороже, то есть примерно $1000». Глобальные затраты на информационные войны в РФ он оценивает в более чем $1 млрд.

Слово в ответ
Чем отвечает на спланированную информационную агрессию Украина? На государственном уровне – фактически ничем. Все контраргументы в социальных сетях или на сайтах иностранных медиа – это, как правило, частная инициатива рядовых украинцев. «Англоговорящие украинцы активно выражали и выражают свою позицию на международных информационных площадках, в том числе Twitter. Истерическим обвинениям они предпочли сбор и публикацию данных о произошедшем, заявлений боевиков, а также почтили память погибших, принеся цветы к посольству Нидерландов, – отмечает Яна Чумак. – От подобных действий имидж страны только повысился».
«В случае с падением боинга Россия проиграла, еще даже не начав. Наши инструменты – скорость и факты. И истина уже победила», – говорит Нагорный.

Николай Княжицкий, народный депутат от «Батькивщины», владелец новостного канала «Эспрессо ТВ», уверен, что лучшая информационная война для Украины – это прозрачность и честность расследования катастрофы. «Нанимать ботов, которые на английском языке станут что-то оправдывать, опровергать эти обвинения, не будет иметь нужного эффекта», – поясняет он.
По его словам, масштаб катастрофы под Донецком таков, что не оставляет шансов скрыть факты. «Истина все равно станет известна, какие бы информационные кампании ни проводились», – резюмирует политик.

Источник: Forbes.ua